STEMатизация женщин Как гендерные стереотипы мешают им строить карьеру в наукоемких отраслях

• STEMатизация женщин

  Как гендерные стереотипы мешают им строить карьеру в наукоемких отраслях

  Социологи НИУ ВШЭ изучили гендерный дисбаланс в сфере естественных наук, технологий, инженерии и математики и предложили меры поддержки женщин, занятых в них.

  Гендерное разделение труда

  В области естественных наук, технологий, инженерии и математики (STEM – Science, Technology, Еngineering, Мathematics) мужчин в 3-4 раза больше, чем женщин. Масштабы этой диспропорции примерно одинаковы для России, Европы и США. При этом гендерное неравенство в точных и естественных науках оказывается сквозным. Оно начинается в средней школе, укрепляется в старших классах, нарастает в вузе и заканчивается рынком труда, отмечают Ольга Савинская, Елизавета Захарова и Тамара Мхитарян в книге «Женщины и STEM в цифровую эпоху: политика занятости в мегаполисе». В результате сфера точных наук, технологий и инженерии остается по преимуществу мужской.

  Авторы приводят данные Росстата по студентам вузов за последние годы. По физико-математическому профилю обучаются почти вдвое меньше женщин, чем мужчин (34% против 66%). На направлении «информационная безопасность» эти цифры различаются уже почти в 3,8 раза: 21% девушек против 79% юношей. В металлургии и машиностроении гендерное соотношение — один к пяти в пользу мужчин. В энергетике и электротехнике, а также в ракетно-космической технике и авиации — пропорция один к шести.
  

  По выпускникам университетов цифры похожие: в области физики, математики, информационных технологий доля девушек составляет около 20%. К слову, в биологии и химии она достигает 60%.

  Но даже если девушки получают образование в сфере STEM, они гораздо реже остаются в ней, особенно в математике, физике и инженерии. По данным авторов книги, лишь каждая четвертая выпускница технических специальностей университетов устраивается работать по специальности.

  Ясно, что истоки сквозного неравенства — не когнитивные. В изучении точных наук у девочек и мальчиков одинаковые возможности. Зато разными оказались самооценка знаний и представления об их значимости для своего будущего.

  Падающая самооценка

  Исследование в 5-х, 8-х и 11-х классах школ в Москве и городе Губкине Белгородской области (2017 год, опрос с итоговой выборкой 438 человек, в равных долях представлен каждый класс, девочек 54% от всей выборки) подтвердило, что мальчики и девочки примерно одинаково успевают по математике. Однако самооценка знаний по предмету (уверенность в своей компетентности) у них разная. Приоритеты — тоже.

  В выборе сферы STEM происходит гендерная поляризация. Опрос показал, что с этой областью будущее связывают, в основном, мальчики. Девочки ориентируются на творческие направления и гуманитарные науки. Лишь 35% из них (по всей выборке) «проголосовали» за естественные и технические науки. Мальчики превысили этот показатель почти вдвое: среди них в STEM собрались идти 65%.

  В другом исследовании также показано, что к девятому классу девочки уже не интересуются математикой. А самооценка математических знаний у них ниже, чем у мальчиков.
  

  По данным авторов книги, эта самооценка может не коррелировать с реальными знаниями.

  Так, в 5-м классе девочки имеют более высокие отметки по математике, а в 8-м и 11-м классах успеваемость не имеет гендерных различий. Однако в оценках своих способностей только 10% старшеклассниц указали на свою высокую компетентность в математике. Среди мальчиков эта доля почти вчетверо больше — 38%.

  Показательна и противоположная динамика в самооценке математических способностей у мальчиков и девочек . У девочек она падает с каждым последующим классом — с 17% в 5-м классе до 10% в 11-м. У мальчиков за тот же период она, напротив, растет — с 20% до 38% в выпускном классе.

  Заниженные возможности

  Гендерные различия в уверенности школьников по поводу своих знаний показало и международное исследование PISA (Programme for International Student Assessment). Так, в рамках проекта «Азбука гендерного равенства в области образования» детям были предложены проективные ситуации, свидетельствующие об их самооценке способностей к математике. В отношении прикладных задач контраст особенно велик. 67% мальчиков убеждены, что чувствуют себя уверенно в расчете бензина, расходуемого автомобилем. Среди девочек таких респондентов меньше половины — 44%. Лишь 75% девочек (vs 84% мальчиков) не сомневаются в расчетах стоимости телевизора после скидки.

  Такое восприятие собственных знаний сказывается на будущей специализации. «Мы обнаружили, что если девочка оценивает свои знания невысоко, то в 73% случаев она не выбирает STEM-дисциплины», — отмечают исследователи.

  Причин неуверенности в своих знаниях и отсутствия интереса к естественным и техническим наукам много. Одна из них — то, что не каждый преподаватель умеет увлечь детей своим предметом.

  По мнению ряда экспертов, для девочек имеет смысл придумать вербальные поощрения на уроках физики и математики. Так, методика микросообщений, предложенная Клаудией Моррелл и Каролин Паркер, меняет стиль общения с девочками, повышает их вовлеченность в STEM-предметы. Микросообщения — маленькие комментарии, шутки, умозаключения, которые учитель делает на уроке, — подбадривают девочек, вдохновляют их. Ольга Савинская приводит примеры: «Молодец, старайся, еще немного, и твоих знаний хватит на создание новых удобных скафандров для межпланетного перелета. Твоя мама будет в восторге!». «Экспериментируй дальше, большое количество неудач обогащает наш опыт, — это путь к успеху». 
  

  Но дело, конечно, не только в педагогических практиках, но и в общественных стереотипах о естественных и технических науках. Они явно гендеризованы и ограничивают девочек в решениях.

  Проникающая гендеризация

  Стереотипы влияют на выбор профессии. Человек не всегда ждет одобрения тех или иных действий — его решение может быть автономным. Тем не менее, по словам исследователей, «в большинстве случаев мы ограничены строгим надзором общества, которое следит за соблюдением общепринятых норм».

  Гендерные стереотипы — одни из самых мощных. Не случайно ряд исследователей говорят о тотальной «гендеризации». Так, американский социолог Майкл Киммел в книге «Гендерное общество» называет работу, семью и школу «гендеризованными институтами». «Именно в этих сферах доминантные определения усиливаются и репродуцируются, именно в этих сферах применяются дисциплинарные санкции к «отклоняющимся от нормы»», — констатирует он. 
  

  Авторы называют стереотипы «жестким фильтром», сквозь который удается пройти «далеко не многим». Установки массового сознания относительно STEM-профессий особенно сильны.

   Категоричные суждения (например, «Инженерия — не женское дело») могут высказывать сами родители. Математика на родительских форумах и в чатах нередко характеризуется как заумная, неинтересная. Физика расценивается как слишком сложная и «абстрактная».

   Профессии часто оцениваются в терминах общественной пользы. Но у мальчиков и девочек разное восприятие этого аспекта. Нужность людям и одобрение со стороны общества гораздо важнее для девочек. Однако в случае с математикой или физикой общественные дивиденды очевидны не для всех. Поэтому девочки переключаются на более жизненные профессии.

   Свои стереотипы транслируют и педагоги. Они занижают успехи девочек в технических науках, одновременно ожидая от них достижений в гуманитарных дисциплинах. У мальчиков — обратная тенденция: в физике их перехваливают, а в лирике — недооценивают.

  Эти установки усваиваются школьниками, а затем выдаются за свои собственные.

  Латентная гендеризация в школе

  Авторы книги на практике изучили феномен внушения гендерных стереотипов в школе. Существует так называемый «скрытый учебный план», который разводит мальчиков и девочек. Елена Ярская-Смирнова, развивая этот термин в гендерных исследованиях, подразумевает под этим «организацию самого учреждения, гендерные отношения на работе», содержание предметов и стиль преподавания. Эти компоненты поддерживают гендерное неравенство. Преимущество отдается «мужскому и доминантному», а «женское и нетипичное» недооценивается.

  Для анализа «скрытого учебного плана» исследователи изучили школьную жизнь и ее внеурочные аспекты. «Мы оценили, как складывается поведение детей на переменах, в кружках и на творческих занятиях, при выполнении домашней работы и общении после школы, на уроках, на субботниках и экскурсиях», — рассказывают авторы. Ученикам были предложены 28 суждений, по отношению к которым нужно было выразить степень своего согласия. Исследователи выявили три фактора, формирующих «скрытый учебный план».

  1. Организация школьной жизни и обучающих программ, определяющих деятельность учителей. Существует раздельное обучение по предмету «технология». Есть гендерное разделение на группы на физкультуре.

  2. Структура внеучебной жизни. На праздниках и субботниках есть гендерное «разделение труда»: мальчикам и девочкам дают разные задания. Девочки украшают кабинет, мальчики ставят стулья.

  3. Агрессия со стороны гендерной группы. Мальчики и девочки признают, что если они не будут следовать правилам, относящимся к их гендерной группе, то столкнутся с насмешками со стороны школьников противоположного пола. Так, дети говорили, что они «иногда ограничивают себя в действиях», чтобы одноклассники не смеялись над ними.

  Из трех факторов самым выраженным оказалась гендеризованная организация школьной жизни. Исследователи заключают, что «школа принимает непосредственное участие в конструировании у учеников «мужских» и «женских» ценностных ориентиров и форм поведения». «Это с большей вероятностью демонстрирует девочкам, что их жизненный путь отличен от мужского, — резюмируют авторы, — что влияет на их профессиональный выбор». 
  

  Дискриминация на рынке труда

  На рынке труда — свои гендерные барьеры. В российском технологическом наукоемком секторе женщины за последние 25 лет медленно, но верно утрачивали свои позиции, пишут Ольга Савинская и соавторы. Совместный проект исследователей из России, США и Канады показал, что российские женщины реже публикуют свои статьи в международных научных журналах, чем мужчины. Особенно мало женского авторства среди работ по математике, физике и техническим наукам.

  Есть также дисбаланс в зарплатах: женщины в науке в среднем зарабатывают меньше мужчин. Кроме того, существует «стеклянный потолок» — карьерные ограничения. Женщины чаще мужчин остаются на начальных и средних позициях в академической иерархии, реже защищают диссертации.

  Отчасти это может быть связано с большей вовлеченностью женщин в ведение хозяйства и уход за детьми. Такая занятость может отчасти блокировать их карьеру. Это вариант «штрафа за материнство». Однако в сфере STEM, в дополнение к этим объективным трудностям, для женщин существуют еще и субъективные — моральные издержки, опять-таки связанные с установками массового сознания.

  Гендерные «нормы» распределения функций в семье дополняются стереотипами о роли женщин в наукоемкой деятельности. Они опираются «либо на сомнительность когнитивных способностей женщин, либо на неудобства для женщин включаться в экспериментирование и другие технологические процессы, направленные на развитие инноваций», поясняют эксперты.
  

  На таком фоне женщинам трудно не разочароваться в STEM-дисциплинах и не уйти из них. Вузам и научным организациям нужны специальные меры, помогающие удержать женщин в этой сфере. Авторы изучили соответствующую практику ведущих мировых университетов: Массачусетского технологического (MIT), Стэнфорда, Гарварда, Кембриджа, Оксфорда, Калифорнийского технологического (Caltech) и пр.

  Сила женских клубов

  «Выяснилось, что лидеры технологического образования оказываются и лидерами в проведении специальных мероприятий для продвижения женщин», — рассказывает Ольга Савинская. Самая распространенная мера поддержки женщин-ученых — создание специализированных сообществ внутри вуза (например, «Объединение женщин-инженеров» или «Сообщество женщин в физике»). Такие клубы позволяют сформировать сеть женщин-исследователей и помочь им в продвижении по карьерной лестнице. Ощущение себя частью коллектива способствует уверенности в начинаниях.

  «Популярны также женские масштабные конференции и небольшие по численности ворк-шопы с лидерами отрасли , организуемые университетами», — продолжает Савинская. Их участники обсуждают меры преодоления неравенства. Вузы проводят и специальные мастер-классы, выделяют женщинам стипендии и гранты, предлагают программы дополнительного образования (например, по лидерству).

  Все эти меры актуальны в российских условиях. Женщинам, занятым в высокотехнологичных отраслях, также помогли бы информационные кампании, разрушающие гендерные мифы. Стоит повысить доступ женщин к финансированию в науке и венчурном бизнесе, добавляют исследователи.

  Программа «Для женщин в науке», реализуемая с 2007 года при поддержке РАН и Комиссии РФ по делам ЮНЕСКО, пока не получила широкого распространения. Далеко не все университеты информируют своих сотрудниц о возможности участия в ней. «Хотелось бы, чтобы таких конкурсов было больше, чтобы они появлялись и в российских фондах, при больших технологических корпорациях», – говорят исследователи. 
  

  Помимо этих «академических» мер, необходимо сотрудничество научных структур с коммерческими компаниями. Было бы полезно создать государственно-частные партнерства, в которых бы реализовался потенциал женщин с техническими специальностями.

  В дополнение к этому, в STEM-сфере пригодилась бы социальная поддержка работниц-матерей.

  Помощь исследовательницам с детьми

  Отчасти эти меры можно считать универсальными — они помогли бы всем «семейным» сотрудницам. Авторы предлагают такие изменения, как внесение домашнего труда в разряд оплачиваемого, более широкое развитие ДМС, вовлечение отцов в практику ухода за детьми. Актуально и восстановление профессиональных компетенций после декретных отпусков, причем часть мер может реализовываться через службы занятости, а часть – на самих предприятиях.

  Важна и корпоративная помощь женщинам с детьми. Ее направления задал, например, московский конкурс «Лучшее предприятие для работающих мам». Среди направлений конкурса:

   финансовая поддержка в виде корпоративных пособий по рождению и уходу за ребенком,

   регулирование рабочего времени и пространства (неполный рабочий день, гибкий график, гибкое рабочее место),

   политика продвижения женщин (курсы повышения квалификации, помощь в развитии карьеры),

   семейная политика: санатории для детей и родителей, детские лагеря отдыха, экскурсии, спортивные мероприятия и пр.

   моральная поддержка: например, создание женсоветов и комиссий.

  При этом необходим мониторинг потребностей работниц. «Возможно, в одном случае надо сделать упор на помощь в оплате образования детей, чтобы сотрудник не искал дополнительного заработка, — поясняют эксперты. — В других случаях — доплачивать за вечерние часы в детском саду. В третьем случае — выдать ноутбуки на дом сотрудникам с малолетними детьми и реструктурировать спектр их должностных функций».

  Необходима специальная социальная политика, которая бы меняла «устои, сдерживающие профессиональный потенциал половины человечества», заключают исследователи.

  
  

  Более подробно в первоисточнике: https://iq.hse.ru/news/219539209.html